Блог

Главная » 2009 » Октябрь » 5 » Рассказы детства

11:28

Рассказы детства

МЕДЖИБОЖСКИЙ ЦИРЮЛЬНИК
Большая перемена в Меджибожской СШ №2 напоминала детский улей. Наш 8«Б» готовился к выпускным экзаменам, но и нам, как и учащимся младших классов, приходилось взбрыкивать, бороться, показывать свои мышцы, боксировать с партнёрами по учёбе, вобщем, проказничать. Мой партнёр по единоборству нанёс мне запрещённый удар и стал убегать от возмездия моих увесистых кулаков вниз по лестнице. Понимая, что мне его не догнать, а мой гнев требовал выхода, я набрал полный рот слюны и плюнул ему вдогонку, сверху вниз. Как назло, в это время на второй этаж своего рабочего кабинета, не спеша, двигалась полная фигура директора, Василия Васильевича Бугая. Следя за траекторией полета смачного своего послания, я понял, что оно летит не по адресату, а прямёхонько на широкую лысину нашего Бугая. Мало того, после приземления плевка наши глаза встретились: его поросячьи глаза прошили меня насквозь, и я понял, что погиб.
С этого момента неприятности начали формировать мою юность.
Поведение по окончании восьми лет учёбы в «свидетельстве» было неудовлетворительным, а это значило, что учение на стационаре для меня закончилось и требовалось кардинально менять жизнь. Поступление в техникум из-за выставленного поведения стало невозможным, оставалась вечерняя школа рабочей молодёжи. На семейном совете было принято решение сделать меня назло нашим врагам успешным учеником парикмахера. Таким образом, место моего отца-фронтовика, переходившего на пенсию по ранению, на 2-ю группу инвалидности, как бы передавалось мне по семейной традиции. Так, в неполные 16 лет я стал парикмахером. Вернее, учеником у напарника моего отца, д. Толи. Мне был выдан белый халат и вверена щётка-метла для сбора волос после стрижки клиентов.
В начальную атрибутику дела входила задача ученика внимательно следить за руками мастера во время работы с клиентом, правильное обхождение с ним, зажим белья, простыни, салфетки и неукоснительная вежливость, так званый парикмахерский этикет вменялся моим ушам и глазам. Спустя три месяца, я уже самостоятельно творил. Стрижка наголо, бокс, полубокс, полька, канадка, закреплялись моей практикой шаг за шагом. Бритьё у меня шло немногим хуже, так как мастер в этом был просто виртуозом и имел обширную клиентуру, кроме того, вся нагрузка плана коммунального предприятия держалась на нём. Мне доставались люди приезжие, провинциальные, случайно к нам попавшие или те, кто спешил и не мог ждать длинной очереди.
В освоении нового дела забылись обиды и огорчения, я стал посещать вечернюю школу и учился на «отлично». Родители радовались моим успехам. Наступила осень. Мой учи¬тель дядя Толя заболел гриппом, и я неделю трудился один. В субботу, как сейчас помню, в конце рабочего дня в «цирюльню» пожаловал толстый бывший мой директор В.В. Бугай. Он был занят своими мыслями и не видел, что обслуживать его буду я, бывший вышвырнутый им из школы ученик. Ничего не подозревая, сопя и тяжело дыша, он втиснулся в парикмахерское кресло, его огромная жирная голова без шеи и затылка мгновенно внедрилась в подголовник кресла, откуда он пробасил на украинском диалекте: «Побрыть». И тут же прикрыв глаза, прикорнул. Набрав в бритвенный прибор кипятку, я молча начал готовить мыльный раствор, затем закрыл шею клиента-директора салфеткой и обнаружил, что одной салфетки мало и следует добавить простыню. Проделав всю предварительную процедуру с подготовкой, я начал тщательно намыливать сальные щёки бывшего своего недоброжелателя и, скажем, палача. Но какие обиды могут быть у молодого человека, они просто ушли в песок времени безвозвратно.
Тем временем я тщательно мылил его щёки, шею, а вот с верхней губой вышла нескладушка, она как-то срослась с носом, и в ноздри попала мыльная пена, что заставило проснуться клиента, и он чхнул подряд раз 20, но его сонные глаза как будто не замечали, кто его обслуживает, и он снова впал в дрёму. Моё тщательное фехтование по брезенту бритвой вдруг насторожили сопящее чудо. Бритва в моей руке легко скользила по упитанным щекам директора, пока я не дошёл до бритья шеи и горла.
Зайдя сзади его головы, я наклонился над ним, и наши глаза снова встретились. В эту секунду, минуту случай, место и время задули свечу власти и судьба моего палача броси¬ла в мои детские руки жертву для отмщения. Бритва с рукой на горле и мои выпученные от старания глаза сделать качественно своё профессиональное дело, вмиг вызвали такое чувство ужаса моего клиента, что его лысая голова стала дымиться от исходящего из неё пара, затем он слабым движением отстранил мою руку с бритвой и вспорхнул так, что мгновенно оказался вне кресла, мешавшая движению простыня была скомкана в шар и брошена на пол. Ни слова не говоря, директор направился к двери, по дороге роняя мелочь. Он так спешил, что сорвал с петель входную дверь и, чертыхаясь, ядром вылетел наружу. Я оторопел не меньше оного, стоя посреди залы с открытым лезвием опасной немецкой брит¬вы. Выглянув на улицу и увидев одинокое большое удаляющееся тело живого директора, я облегчённо вздохнул. Осень ударила в мои ноздри горевшей листвой. Наши пути более не пересекались. Смех часто ещё царил в моей семье, когда кто-то вспоминал мой рассказ. Мама при этом, причитая, приговаривала: «Бог любит шутку, а я – возмездие».

Князь_Цыцак

Просмотров: 627 | Добавил: aristokrat | Рейтинг: 5.0/1

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

...

Блог